Гусь Железный - Гусь-Хрустальный: великое плавание
(Очерк русской алхимии)


   Не так давно мне на глаза попалась типично интеллигентная заметка (что это значит, я надеюсь, вы и сами понимаете), опубликованная в интернете на туристическом сайте:
   «FILE: gusx.txt
   р. Гусь от Гусь-Хрустальный до Гусь-Железный
   Date: 28 Апр 1997
   From: "Gennady P. Unigovsky" (G.Unigovsky@multicom.pienet.ru)
   Я ходил на Гусь дважды (на Май в 94 и 95 году). Шли мы от моста железной дороги (добирались эл-кой до Черусти и потом местным поездом). Оба раза народа тьма и чуть нас всех с лодками не подавили. За бутылку поезд останавливается прямо на мосту!
   Теперь о реке. Река спокойная, даже в большую воду прижимов и навалов на кусты нет. Число завалов весьма не велико — в низкую воду (как в этом году) проблем будет больше, так как обойти завал по разливу не получится. Всю первую половину маршрута проблем со стоянками нет — много удобных подходов к полянам в сосновом лесу (вторую половину мы ни разу не ходили — из за погоды).
   Может, нас преследовал злой рок — но оба раза мы попадали в резко ухудшенную погоду — дождь, мокрый снег и холод. Отдыху это не очень способствует — и поэтому мы сходили на большом автомосту (название деревни не помню <деревня называется Вековкой — О.Ф.> — но это первый большой мост после длинного и петлючего разлива).
   Я думаю, Гусь — это хорошая река для отдыха с детьми в лесу (но не более того). И если вам повезет с погодой. И также — население в этом районе приблатненное (101 км всё-таки) <между прочим, 205-й км! — О.Ф.>, бедное и нелюбезное. Советую это учитывать и женщин с детьми одних в селения не пускать».
   Я же, в свою очередь, полагаю, больше у этого господина вряд ли возникнет желание отдыхать там. А если всё-таки возникнет, сомневаюсь, что на этот раз ему посчастливится уйти подобру-поздорову. Суд Леса — он не шутит.
   Из географических сочинений Средневековья, а именно — персидских и арабских сообщений известно, что в конце I-го тысячелетия у русов было три государства. И самое страшное и удивительное из них называлось Артанией. Абу-Зайд Ахмед ибн-Сахл аль-Балхи (умер ок. 940 или в 951 г. по Р.Х.) в своей «Книге видов земли» пишет об этом так: «Еще племя называется Артания, а царь его живет в Арте. Люди отправляются торговать в Куябу; что же касается Арты, то мы не припоминаем, чтоб кто-нибудь из иностранцев странствовал там, ибо они убивают <другой автор, Идриси, прибавляет к этому: «и съедают» — О.Ф.> всякого иноземца, путешествующего по их земле. Только они отправляются по воде и ведут торг, но ничего не рассказывают про свои дела и товары, и не допускают никого провожать их и вступить в их страну. Из Арты вывозят чёрных соболей и свинец».
   Куда только не пытались приладить Артанию последние двести лет! И к острову Рюген, — там, дескать, была Артания, и к Тамани (которая прежде была островом), и к предгорьям Карпат, и к району нынешней Перми... Но все догадки учёных лбов разбиваются о легенду, что ходит в Касимовской округе. Жители одной из окрестных деревень говорят, что некогда здесь была страна Артания и правили ей три брата, три царя-волхва: Касым, Кадм и Ермус.
   Самое интересное, что имя Ермус почти в точности совпадает с именем баснословного Гермеса Трисмегиста, которого алхимики считали своим покровителем и иногда называли «Бафометом». Изображение Бафомета (которого не стоит путать с демоническим андрогином Самаэлем) более менее известно жителям столиц по клеймам, в изобилии имеющихся на фасадах старинных масонских домов (например, в Москве в окрестностях Волхонки, чьё имя, кстати, созвучно тому, как на Руси называли магов — «волхвы»). Иногда Бафомета называют Янусом, но это неверно, так как у Януса два лица, а у Бафомета — три. Янус символизировал годовой цикл с двумя осевыми точками — летним и зимним солнцестоянием. Бафомет же, хотя содержал в том числе и эту символику, однако был призван изображать и нечто иное. Таким образом, и сам Гермес Трисмегист, и три царя-волхва — Касым, Кадм и Ермус — суть обозначения одного и того же, общим для них является принцип троичности. В некотором смысле, Касым и Кадм суть всего лишь другие имена Ермуса, точно так же, как Ермус всего лишь другое имя Касыма и Кадма. Это подтверждается и тем обстоятельством, что одно из эпитетных имён Гермеса было именно Кадм. Однако это не значит, что Касым, Кадм и Ермус — одно и то же. Иначе бы и не было трёх имён, а было бы одно.
   На Руси это триликое божество именовалось Триглавом или Трояном. Оно считалось связанным с зимним солнцестоянием, смертью во мраке и воскресением света, преодолением точки низшего ада, за которым начинается восхождение по годовому кругу. Некоторую аналогию здесь можно углядеть с Кроносом, чьё имя, помимо прочего, означало также и «рогатый» (от «corn»). Рога на голове Кроноса символизировали его духовную силу — силу восходящего света и изображались в виде древней руны мадр, «человека, поднимающего руки», либо, в другом аспекте, означали собственно смерть года (ср. это с новогодними празднествами, когда сначала провожают старый год, а потом встречают новый) и тогда изображались в виде руны тиу, «человека, опускающего руки». Выбор ёлки в качестве новогоднего дерева связан именно с тем, что её форма напоминает руну тиу.
   Но покуда я вернусь к нашим царям-волхвам. Как это можно, быть одновременно царём и волхвом? Обычно в древности царская и священническая функции строго разводились. Однако из собрания индуистских преданий — Пуран — известно, что некогда над четырьмя человеческими варнами — магов-жрецов, воинов-царей, ремесленников-торговцев и рабочих — была ещё одна раса. Эта раса находилась за пределами всех варн и, в сущности, уже никакой варной не являлась, так как те, кто принадлежали ей, не были в строгом смысле слова людьми. Эта раса называлась хамса или Белый гусь (в Индии не было лебедей). Однако на Руси хамса именовались как «гуси-лебеди», поскольку именно лебедь здесь был символом этой могущественной расы. Во время евангелизации Руси этот образ был дискредитирован. Отсюда зловещие птицы, состоящие на службе у не менее зловещей Бабы-Яги (прежней «русской валькирии»). Однако, не смотря на «христианскую» пропаганду, до нового и новейшего времени дошёл и другой образ гусей-лебедей, зафиксированный Пушкиным в «Сказке о царе Салтане» — Царевна-Лебедь, центральная фигура райского полярного матриархата, относящегося к эпохе Серебряного века.
   Многие исследователи указывали на то, что Артания располагалась в Междуречьи Оки и Волги. Но в таком случае чрезвычайно интересно то обстоятельство, что в нижней точке этого речного круга, «точке зимнего солнцестояния», находится город Гусь-Железный, а выше его, по течению реки Гусь, другой город — Гусь-Хрустальный. Оба названия поздние и относятся к концу XVIII — началу XIX вв. Но это сути дела не меняет. Не человек даёт имена, а имена находят человека, существуя «помимо его воли и сознания» в духовном пакибытии. Издревле почитался гусь или космогоническая уточка жившими здесь финно-угорскими племенами. До нашего времени дошли обереги-уточки и шумящие подвески в виде гусиной или утиной лапки. Удивительно, но река Гусь, берущая своё начало в «точке Кроноса», повторяет по форме гусиную лапку (она же руна мадр — ). Характерно, что по-финнски «куси» (а некоторые исследователи производят именно от этого слова название реки Гусь) — «ель», что заставляет вновь вспомнить о новогодней ёлке. Ещё более удивительно, но в ботанике растение известное под именем гусиная лапка или росянка, именуется на латыни Alchemilla vulgaris, что достоверно указывает на значимость этой руны для Философского Плавания.
   В алхимии (адепты которой всегда ставили перед собой одну-единственную цель — стать Красным Государем, запредельным хамса) гусь в зависимости от контекста означал либо философскую ртуть, что должна была сочетаться браком с философской серой, и тогда она именовалась Нашей Матушкой Гусыней (да-да! «Сказки Нашей Матушки Гусыни» — алхимическое иносказание, недаром они включают историю Синей Бороды — алхимика Жиля де Ре, замученного по обвинению в союзе с дьяволом), либо служит иероглифом второй стадии алхимического делания, работы в белом, альбедо (связанной с восстановлением изначальной адамической природы), в отличие от ворона (работы в чёрном, нигредо) и феникса (работы в красном, рубедо). Таким образом, в пути Гусь-Железный — Гусь-Хрустальный (примечательно, что в Москве также встречаются герметические клейма с изображением двух гусей, например, в Пушкарёвом переулке) можно найти некое соответствие алхимическому деланию, тем более, что с точки зрения герметических философов хрусталь иерархически несравнимо выше железа. Между прочим, рядом с местом впадения Гуся в Оку находится населённый пункт Забелино, недвусмысленно указующий на альбедо, переход к завершению Малого Магистерия, обретение пудры проекции. То есть это, образно говоря, путь «из грязи в князи». «Хрусталь», как настойчиво указывал Эжен Канселье, — буквально Crist-alV «Христова соль». Характерно, что древнерусское слово гас (ср. с «гасить»), которое иногда могло произноситься и как гус, означало «дух» (ср. с нем. Geist или англ. ghost). Восходит это слово, по видимости, к греч. хаос. Не есть ли тогда гусь — иносказание духа вещества, первоматерии? Ведь известна древнерусская химическая пословица: «Не огнь творит ражжение железу, но надмение мешное», то есть не из-за огня плавится железо, а от нагнетаемого мехами воздуха. Между прочим, многие химические операции в Древней Руси производили в сковрадах. Вот они, причуды духа алхимии, реализующего имена в формах пространства и событий! Совпадений не бывает. Загадочнейший русский философ Григорий Саввич Сковорода писал: «На водах моих всплыло елиссейское железо. Узрел я на полотне протекающей моей плоти нерукотворный образ, «который есть сияние славы Отчей». «Положи меня как печать на мышцу Твою». «Отражается на нас свет». Вижу Петра нашего гавань: «Землю посреди воды, Словом Божьим поставленную»». Елиссейское железо — идеальное обозначение дна мира, низшей точки, за которой следует воскресение. Между прочим, нашей Петрой в алхимии принято именовать философский камень — тяжёлый красный порошок, из которого изготавливается питьевое золото — эликсир бессмертия. Древнерусское хрусталь или крусталъ, или брение, напротив, в отличие от гаса означало твёрдое тело или, как замечает историк химии Фигуровский, — порошок или густую суспензию. Таким образом, путь по реке Гусь от Гуся-Железного к Гусю-Хрустальному своего рода коагуляция в твёрдое тело. Как тут не вспомнить формулу, считающуюся девизом всех алхимиков: «растворяй и сгущай»! До XVII века металл именовался крутец. Любопытно, что старое название Гуся-Железного (до XVIII в.) отдалённо созвучно этому слову. Веркутец. Что собственно означает «медвежий уголок», от «вер» (медведь) и «кут» (угол) с прибавлением уменьшительно-ласкательного суффикса. Кстати, в окрестностях Гуся-Железного есть селение, которое так и называется: Медвежий угол. Что касается ртути (которая, кстати, на Урале во времена Бажова называлась артуть), то, как замечает Фигуровский, «в памятниках XV-XVII вв. название ртуть часто встречается с подробными рецептами изготовления из неё, или при её помощи, различных веществ». Названия этих веществ непосредственно связаны с алхимической терминологией: это киноварь и творитное золото. Последнее Фигуровский осторожно отождествляет с золотой краской. Однако даже он вынужден заметить, что «некоторые следы алхимических влияний можно заподозрить в древнеславянских словах исполненный, совершенный, творитный (т.е. искусственно приготовленный), относящихся к различным веществам и, в частности, к металлам, а также в обозначениях живая сера, живая ртуть и т.д., противопоставлявшихся у алхимиков мёртвым металлам (вошедшим в соединения и потерявшим свои первоначальные качества)».
   Но на этом череда удивительных обстоятельств только открывается. Правый рукав реки Гусь (руны мадр) именуется Колпью и загибается возле деревни Золотково. Колпью же на Руси называли феникса, между прочим, символизирующего третью стадию Великого Делания — рубедо. Имеет смысл здесь также напомнить, что иероглифами первой и второй стадии являются ворон и гусь. Таким образом, тот, кто свершил альбедо, получает статус изначального безгрешного Адама, то есть причисляется к варне хамса. Более того — он становится кобником, то есть творящим коби, ведающим язык птиц, авгуром. А колбягами, по реконструкции Владимира Карпца, прозывались русские химики, отдельное сословие, что видно хотя бы из «Правды роськой» Ярослава. Так, например, в 10 статье по рубрикации Ключевского говорится: «Аще ли ринеть муж мужа любо от себе любо к собе, три гривне, а видока (свидетеля) два выведеть; или будеть варяг или колбяг, то на роту (то есть на клятву)». Или в 11 статье: «Аще ли челядин скрыется любо у варяга, любо у колбяга, а его за три дни не выведуть, опознають и в третий день, то изымати ему свой челядин, а три гривне за обиду». Совершенно очевидно, что колбяг, как и варяг, не национальность, а сословие. А конкретнее: духовный авторитет. Похоже, «Правда роськая» запечатлела тот самый момент, когда христианство уже достаточно распространилось как официальная религия, но работавшие с веществами колбяги ещё сохраняли своё прежнее высокое положение. Впоследствии на алхимию была наложена печать молчания, а все свидетельства о ней ушли. Поэтому интерес к ней возникнет лишь три-четыре века спустя (тогда её будут завозить с Запада). Видимо, изложенным обстоятельством приходится объяснить тот факт, что начиная где-то примерно с XIV века князь будет ездить по дворам и собственноручно запечатывать печи (возможно, эти слова однокоренные, как на то указывает русский мастер Веков К.А.). Причём будет происходить это весной. А весна, согласно герметическим адептам, особенно же время Великого Поста, время между Малым и Большим Труженниками (то есть овен-апрель и телец-май), единственно благоприятно для алхимического делания. В долине реки Гусь, например, в районе Великодворья, до сих пор ещё сохранились от времён не столь удалённых печи, в которых не в последнюю очередь обжигали кирпич. До сих пор под Гусём-Железным на развалинах печей Баташова (о котором позже) находят разноцветные камешки.
   То, что русы знали работу с металлами настолько, что даже стали здесь учителями германцам — факт широко известный. Южные русы стали обрабатывать металлы ещё в V тысячелетии до Рождества Христова. По всей видимости не только химия, но и алхимия русская — древнейшая. Это, собственно, персидская и вавилонская алхимия. (Так как русы, согласно Зенд-авесте, переселенцы на север из предгорий Памира.) Как замечает Егор Классен, в Германии до сих пор (на момент XIX века) используются русские технические горные именования. Правда, кое-где гений Классена, споткнувшись о рационализм XIX столетия, даёт сбой. Так, например, уже через страницу он пишет: «Русь ещё до Р.Х. обиловала золотом; обилие же его в таких местах, где нет золотой руды, может появиться только от торговли». Нет, не только, милый Классен! Между прочим, те же ахтырцы (а в районе Ахтырки есть речка Гусинец) ещё до XIX века славились золотым шитьём, что тоже наводит на определённые мысли.
   Но если уж начинать ab ovo, то следует вспомнить показания Страбона о кимврах. Последние поклонялись котлу, в который стекала кровь пленников-жертв. Один такой котёл они послали в подарок Августу-кесарю. Их, жителей полуострова, постигло наводнение, после чего они впали в разбой и буйство. Кимвры пришли в Таврию, где сидели тевристы или тавриски, завоевали последних и дали по названию своего племени имя всему полуострову — Киммерия (более позднее, но тоже происходящее от кимвров — Крым). «Тавры», помимо прочего, может означать «быки», так же, как «арсы» — «медведи», что, по видимости, указывает на принадлежность определённому сословию. Между прочим, в Москве — через дорогу от новопостроенной деревянной часовни Богородицы Державной — находится Доходный дом конца XIX — начала XX вв., обращённый фасадом к Москве-реке, на котором выложена удивительнейшая мозаика. Слева мчится, опустив рога, бык (нашествие супостатов-торговцев с Запада?), справа же, готовясь отразить вражью атаку, встаёт на задние лапы медведь (русское воинство?). Над зверями распространяет лучи Солнце, а внизу стилизовано изображены четыре покоящихся в земле треугольника. А если вспомнить, что именно таким образом почтенные герметические авторы изображали четыре первоэлемента, алхимический смысл мозаики станет вполне очевиден. Впрочем, из-за того, что в этом месте река плавно описывает дугу, дом оказывается обращённым фасадом на восток. И — соответственно — получается, что бык скачет с юга, а медведь идёт с севера. Однако известно, что кимвры (отсюда Кимры) и тевриски (отсюда Тверь), жившие на юге, впоследствии, как и ахтырцы, переселились на север, в венедские земли. Поэтому, когда историки однозначно утверждают, что секрет «вулканова горшка», которым владели венеды, это секрет «греческого огня», хочется напомнить, что всё не так просто. И здесь небезынтересным было бы сопоставить гиероглиф вышеупомянутой arsatauromacia с изображением герба Московского кригскомиссариата, построенного по проекту архитектора Н.Н. Леграна в 1777-1780 гг. на Космодамианской набережной, находящейся на острове, расположенном как раз через реку от Пречистенской набережной. На поле означенного достопамятного герба можно наблюдать крепостную стену (сходную по начертанию с изображением таковой же на муромском гербе, хотя и очевидно, что в первом случае перед нами зубцы именно Московского Кремля), по которым беспрепятственно шагает лев, держа в лапах горшок, из которого вырывается пламя. Лев — иероглифический синоним медведя в другом ареале (Израиль и Египет, а также Запад), иначе — обозначение воинско-царской функции. Таким образом, «вулканов горшок» являет собой то, что средневековые западно-европейские алхимики именовали Искусством Королей. Неплохо здесь также припомнить рыжего, что ехал по речке на быке. Не тавр ли это? И не руса ли (с красной бородой), не медведя ли он повстречал? По сообщениям всё тех же арабских и персидских географов VIII-X вв. одна часть русов (по видимости южная) брила бороды, другая же (очевидно, арсы) красила красной краской и завивала. Не исключено, что не только естественную кучерявость бороды русов окрестные народы могли принимать за искусственную завивку, но и обычный русый цвет им мог попритчиться произведённым от каких-либо специальных усилий (тем более, что и у самих арабов, например, у Масуди есть сходные соображения). «Я не краской, не помазкой, я на солнышке лежал, кверху бороду держал». Хорошо известно, что красный цвет — цвет царский, а в алхимии Философский Камень именуется Алым Львом. И не есть ли в таком случае «вулканов горшок» — ритуальный котёл кимвров? Ведь мистический смысл жертвоприношения максимально сближен с тем, что по мнению алхимиков происходит в алхимической печи — атаноре. Многие алхимики, сумевшие осознать эту связь, но извратившие её в своём воспалённом сознании, прибегали к человеческим жертвам — жертвам крови. Чаще всего, как известно, приносились в жертву младенцы (именно в этих жертвах обвиняли маршалла Жиля де Ре). Но, опять-таки, как известно, эти жертвы не вели к трансмутации, будучи не более чем сатанинской, обезьяньей (иногда алхимиков изображали в виде мартышек) пародией на иную жертву. В этом смысле алхимическое делание в прямом смысле слова превращалось в мартышкин труд. Тем не менее, символическая связь человеческой жертвы и алхимического делания несомненна. Так, например, маг Ли Чжао-цзюнь из древнетайского алхимического трактата «Шицзи» Сымы Цяня (ок. 163-85 гг. до н.э.) говорит императору У-ди (династия Хань): «Принеси жертвы котлу (цзао) — и сможешь заклясть (сверхъестественные) существа. Закляни (сверхъестественные) существа — и сумеешь превратить порошок киновари в жёлтое золото. Из этого жёлтого золота сможешь сделать сосуды для еды и питья. И тем продлишь свою жизнь. Продлив же свою жизнь, сподобишься увидеть «блаженных» (сянь) с острова Пэнлай, который находится посреди моря. Тогда сможешь совершить жертвоприношения фэн и шень и никогда не умрёшь». Следует также напомнить, что Вулкан — божество, символизирующее не только искусное умение (а что такое алхимия, как не искусное умение?), но и иероглифически обозначающее трансфигурацию, преображение, на которое направлена работа алхимика. То обстоятельство, что одно из устойчивых обозначений работы в чёрном — киммерийские сумерки — напрямую соотносится с племенным именем кимвров, весьма показательно. В это хмурое время, когда внутренности колбы наполняются чернью, чернее чёрной черни, адепт вступает в ареалы мёртвых присутствий, для которых трудно найти лучшее именование, нежели кемеровские химеры. Эти химеры, носящиеся в чёрном воздухе, должны со временем обратиться в ясного феникса, иногда сближаемого на Руси с грипсосом (грифом), который «егда синеть слнце вь гльбину водьную и покажеть се зара сльначная вь воде, тогда распростреть криле свои и сабыраеть зару слначну и глаголють: прииды, светодавче, даждь миру светь, якоже даде и бжсатьво» («Физиолог»). Известны и грифалы, живущие на некоем острове. «И подле того острова лежит златая гора, того оубо злата никтоже может взяти ради драконовъ и грифаловъ, те бо того злата стрегутъ» («Луцидариус»).
   Геродот же, ссылаясь на Эсхила, у которого впервые сообщается это предание, говорит о землях наших предков следующее: «На севере Европы несомненно находится золото в огромном количестве; но как оно добывается, я не могу и этого сказать с достоверностью. Говорят, что одноглазые люди аримаспы похищают его из-под грифов». О том же говорит и русский азбуковник собрания Д.В. Пискарёва: «Аримаспи люди о едином оце, а живут в татарских землях, а воюются с грифъ за жемчюг и за злато». Несомненно, что «Татария» в понимании еллинов — Тартар, огромная холодная земля к востоку от «Кавказа» — Рипэйских гор (среднерусская возвышенность по Гекатею Милетскому и Евстафию), то есть не только собственно нынешняя Татария, но и гораздо более западные области. В горах Кавказа был «распят» Прометей, впоследствии низвергнутый в Тартар. Что за огонь принёс людям Прометей? Такое ли однозначное зло этот огонь? Такое ли добро? Фламофер. Сердце пылающее. Денница тайного огня алхимиков.
   По другим преданиям, одно из племён колхов — мосхи — владели секретом добывания золота, записанным на кожах, известных как золотое руно, за которым плавали аргонавты. Имя племени «колхи» сближают со «сколотами» (скифами), а имя «мосхи» интерпретируют как «московиты». (Разумеется, не нужно объяснять, что не племя было названо по городу, которого тогда не было, а город — по именованию племени.) Скифы, между прочим, рассказывали о своём происхождении следующую легенду. В пустыне от Зевса и дочери реки Борисфена (Днепра) родился Таргитай. У Таргитая было три сына: Липоксай, Арпоксай и Колаксай. При них-де упали на скифскую землю золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша. Братья подходили по очереди к золоту, но оно при их приближении возгоралось, так что они не могли взять его в руки. И только младший брат сумел им овладеть. Скифы же пошли от старшего брата — Липоксая. Колаксай разделил свои земли на три части и в большей хранится то золото. Не напоминает ли имя Колаксай всё тех же колхов? Кстати, «колда» по-финнски — золото.
   Всё сказанное заставляет задуматься о том, что же всё-таки происходило здесь на самом деле в те отдалённые времена, когда, согласуясь с соображениями скандинавоманов, по бескрайним просторам скифским шатались убогие кочевники-номады.
   Русская алхимия по мнению историков науки — завозная, и это очень позднее, запоздалое явление. Ну, что ж, может быть, стоит отвлечься от «преданий старины глубокой» и обратиться к трём-четырём последним векам. Кто знает, не обронён ли и здесь какой-нибудь случайный намёк, который опрометчиво забыли стереть ластиком вечно переписываемой истории?
   Достоверно сообщение, согласно которому у Иоанна Грозного на службе состоял «арканист» Елисей Бомелий. 3-я псковская летопись называет его «лютым волхвом». Оно и понятно. Готовил яды, которые по указанию Грозного подсыпались находящимся на подозрении боярам. Однако, сам уличённый в измене, Бомелий был сожжён в 1580 году. Видимо, после смерти Бомелия Грозный заскучал. Да настолько, что в 1581 году попросил Елизавету, королеву английскую, выслать ему людей во врачебном и аптекарском искусстве знаемых. Таковые живо сыскались: лейб-медик Роберт Якоби и аптекарь Джемс Френчем по приезде в Московию приняли участие в работе Аптекарской избы, учреждённой в 1580 году, и впоследствии, уже в XVII веке переименованной в Аптекарский приказ.
   К 1596 году относится первое фактическое упоминание о русской алхимии. При Царе Феодоре Иоанновиче в Твери (вспомним про тавров и кимвров!) некий человек «перепускал» (переделывал) золотую и серебряную руду. Его быстренько доставили ко двору и заставили под угрозой пытки повторить то же самое. Но алхимик после нескольких неудачных попыток возопил к небу: «какое-то смотрение Божье: много пытаюсь по-прежнему, да не умею. Применяю те же самые зелья (химикаты) и лью те же водки (кислоты), но разделения не получается». Царь пытал и ученика тверского алхимика. «И в таких муках (пытках) умерли оба, отравившись ртутью». Пристальный интерес Феодора к алхимии проявился ещё прежде, в 1586 году, когда он настойчиво приглашал к себе знаменитого алхимика Джона Ди, гостившего в то время у императора-аматора (то есть любителя алхимии) Рудольфа. Но Ди, видимо, предчувствуя, чем это путешествие может закончиться, вежливо отклонил заманчивое предложение Русского Государя.
   Про Бориса Годунова известно, что он охотно проводил время в Хорошеве с иностранными врачами и алхимиками, наблюдая за их самыми различными опытами. Однако дальнейшее рассмотрение более подробных деталей настоящей картины подёрнуто пеленой смутного времени.
   Но одна из самых загадачных и замалчиваемых историй связана с правлением и, возможно, воцарением первого Государя из династии Романовых —Михаила Феодоровича. Дело в том, что на 9 году своего правления (1621 г.) Царь Михаил Феодорович пригласил к себе на службу «архиатра» Артура Ди — сына Джона Ди. Артур, не долго думая, согласился и приехал. Он пробыл (под именем Артемий Иванович Диев) при дворе Русского Государя почти 10 лет, написав в 1629 году «Химический сборник», где крайне традиционно, в отличие от трудов своего отца-чернокнижника, изложил основы алхимии. Казалось бы, всё крайне просто. Но что-то подсказывает: здесь какой-то подвох. Вспоминается некстати (или как раз кстати?) происхождение Царя Михаила, чей род восходит к венедским жрецам Криво-Кривейте, приносившим кровавые, человеческие жертвы. Опять-таки некстати вспоминается «вулканов горшок», секретом которого владели венеды. Заставляет задуматься и то обстоятельство, что книга Фигуровского об Артуре Ди написана только по-английски. В отчёте о проделанной работе учёный бодро рапортует о том, что русский вариант книги уже в печати. Не вышла книга. И это было не в те времена, когда причиной тому могли послужить финансовые трудности. Что же руководило теми, кто приостановил выход этой работы? Между прочим, даже английский вариант книги об Артуре Ди хранится у нас в стране всего лишь в единственном экземпляре (подписанном самим Фигуровским) — в библиотеке для внутреннего пользования при Институте истории естествознания. Что же послужило причиной такого замалчивания интереснейшей страницы русской истории? Ведь, казалось бы, «запретители» могли извлечь из вышеуказанных обстоятельств максимальную выгоду, объявив Артура Ди английским шпионом, а начало романовской династии связать с англо-саксонской интригой. А это ли не на руку было тому, кто ненавидел Атлантику, англо-саксонский мир? Видимо, было и есть нечто, не бросающееся в глаза, но весьма существенное. Английская книга Фигуровского прозрачна и не таит в себе никаких секретов (конечно, если не считать таковым занятия алхимией сами по себе). Может быть, именно эта прозрачность не позволяет увидеть очевидное, то, что лежит на виду?
   Следующие свидетельства связаны уже с правлением Алексея Михайловича, которому свои услуги предлагал голландский алхимик фон-дер-Гейден. Однако это сообщение скорее касается западной, нежели русской истории алхимии. А вот Царёв указ 1663 года уже занятнее. Царь требует «во Гжельской волости для аптекарских и алхимских судов приискать глины». На поиски же был послан из Москвы «аптекарских и алхимских судов мастер Пашко Птицкой». Хорошо известно, что в это время при Аптекарском Приказе уже в достаточной степени обретались алхимисты и алхимического дела ученики.
   По указу же Петра I в 1718 году Берг-Коллегия искала в Московском уезде, Гжельской и Селенской волостях купоросную руду, что характерно. Поскольку купорос в алхимии — одно из именований третьего элемента, посредством которого соединяются философская сера и философская ртуть. При Петре же в Медынском уезде начал строиться завод по производству скипидара и канифоли. Как ни странно, но все перечисленные местности совпадают с территорией предположительного нахождения Священной Артании.
   Прямые, непосредственные и многочисленные указания на острейший интерес наших соотечественников к алхимии относятся к екатерининской эпохе. А точнее, к деятельности члена дворцовой канцелярии и комиссии о вине и соли, обер-гофмейстера Ивана Перфильевича Елагина, чьи предки вели свою родословную не только от римлянина Винцентия в 1340 году выехавшего в Литву, а оттуда в Москву, но и от карпатских русинов. Между прочим, один из карпатских отрогов носит название Арсика, то есть Медвежья. Интересно сопоставить это с тем обстоятельством, что нынешний Елагин остров в Петербурге (которому дал своё имя екатерининский гофмейстер) прежде назывался Мишиным. О Елагине Екатерина писала, что «он хорош без пристрастия». При этом, как ни странно, Елагин — один из очень немногих приближённых Императрицы, кто не был её любовником. Елагин, помимо прочего, был как бы это теперь назвали «литературным редактором» Екатерины. По всей видимости, ряд стихов её комедий принадлежит перу Елагина. Не исключено, что алхимик Калифалкжерстон и мартышки-мартинисты, занимающиеся в его лабораториях чёрт-знает-чем, тоже подарок Елагина Императрице, подписывавшейся в шутку: «канцлер господина Елагина». Впрочем, отношения с Императрицей под конец у Елагина разладились. Виноваты, как всегда, оказались мартышки. Дело в том, что голштинка ненавидела масонов. Елагин же первым получил звание великого мастера в основанной в 1770 году санктпетербургской ложе английской системы. А впоследствии, в 1777 году, он принимал участие во введении шведской масонской системы «строгого наблюдения». Почти столетие спустя, в 1864 году, были опубликованы его незаконченные записки о русском масонстве. Елагина принято считать прото-славянофилом. Доходило до того, что временами он писал почти по-славянски. Впоследствии именно в доме одного из потомков Елагина действовал славянофильский салон. Мать Киреевского урождённая Елагина. Известно, что Елагин не только много лет бредил Философским Камнем, но и всерьёз занимался алхимией как практик. Впрочем, его занятия ничем не увенчались, от чего он ощущал свою жизнь несостоявшейся.
   Но самую страшную тайну хранит Гусь-Железный — город с уникальным ампирным, а точнее, псевдоготическим собором начала XIX века. Часы Троицкого собора всё показывают без пяти двенадцать. Настанет время, и они пробъют вечный полдень. И сколько бы гусевские не говорили о том, что их город проклят, он трижды благословен. В ужасе крестятся они, когда повсюду бушует буря, а в городе царит тишина. Или наоборот, — в городе дождь, а кругом ясное небо. А как чудесно плодоносил низкорослый баташовский сад! Бывало, рядом ничего не растёт, а в нём ветки от плодов ломятся. Но считалось греховным брать плоды из этого сада, так как по мнению гусевских жителей был он отвержен Богом. Святыня и проклятие в родстве. Ангел ужасает больше, чем демон.
   Искусствоведы и историки уже давно бьются над вопросом об архитектурном авторстве гусевского собора. По некоторым предположениям это мог быть и Казаков, и Баженов, и местный гений — касимовец Гагин, автор удивительнейшего храмового погостинского ансамбля. Древний Погост ещё в XVII веке сильно конкурировал с Касимовом, вплоть до того, что касимовские купцы были вынуждены бить челом Царю, чтобы он нашёл управу на погостинских. Царь, не долго думая, издал указ: торговым людям под страхом жестокого наказания в Погост больше не ездить, а везти свои товары и делать закупки в Касимове. Вскоре после этого Погост захирел, однако напоминанием о былой его славе остался поразительный храм XVIII века со статуями местных касимовских святых (например, касимовского царевича Иакова, отрекшегося от мусульманства и обретшего православие, за что и принял мученическую кончину). Один из каменных святых, анонимно прижав правую руку к груди, а в левой держа закрытую книгу, напоминает адепту о необходимости , книга в его руках раскрыта, а нога стоит на возвышении (на Камне?) Погостинский собор — фантастическое, совершенно неожиданное зрелище. Фулканелли писал об алхимических «Тайнах готических соборов» и разъяснял герметический смысл изваяний Нотр-Дам де Пари. Не мешало бы написать книгу и о русских химических соборах. Таких, как Погостинский.
   Гусь-Железный основан был в конце XVIII в. — заводчиком Андреем Родионовичем Баташовым, чья личность одновременно напоминает исторического влашского воеводу Влада Цепеша, исторического же маршала Жиля де Ре, героев маркиза де Сада и даже Иоанна Грозного, однако этим не исчерпывается. Баташов, всеми правдами и не правдами «восстановивший дворянство», поместил на своём гербе единорога. Он знал, что помещал.
   От Баташова остался дом с четырьмя железными колоннами коринфского ордера по фасаду и со стороны заднего подъезда, развалины крепостных стен, которыми было обнесено имение, Страшный Сад, где происходили расправы над нарушителями воли Хозяина. Окна у самой земли, в которые видны никому неведомые помещения со свисающими с потолка крюками. Где находится вход в эти помещения? Никто не знает. Остались , куда Андрей Родионович водил докучливых комиссионеров, а после нажимал на потайную пружину, чтобы не поминали их лихим словом. Дом стоял на границе Рязанской и Владимирской губерний. Если комиссия ехала из Рязани, он переходил на Владимирскую половину, и, соответственно, наоборот. Андрей Родионович не только имел свой егерский полк (что было неслыхано по тем временам), полк, наводивший ужас на все окрестности — вплоть до Мурома, но и приказал по преданию вырыть под имением подземные покои, где печатались червонцы. Вопрос: из чего печатались? Вообще-то, из меди, потому как червонцы тогда были медные, но всё равно что-то здесь неладно. И вправду, достоподлинно известно, что Баташов был масоном, следовательно и герметическим наукам не чуждый. Посвящался он, по всей видимости, у Елагина. Впоследствии, когда на комиссию в Гусь выехал Павел I (при котором стали бить серебряную монету), Андрей Родионович пустил в подземелье воду. 300 человек рабочих до сих пор ещё там. А из-под холма бьют . Один из них, как уверяют местные жители, серебряный. Как ни странно, у Баташова, которому покровительствовал прежде Потёмкин, отношения с Павлом сложились скорее положительные. Возможно, причиной тому контакты по масонской линии, ведь Павел сам был мистиком, покровительствовал масонам и понимал кое-что в «гетике». Недаром своей жене он писал из Мурома: «Муром — не Рим». Разумеется, сравнение было не в пользу Рима. Так что не исключено, что Павел и Баташов хорошо понимали друг друга. А возможно, тайна русской монеты, серебряного червонца введённого Павлом, была напрямую связана именно с Баташовым.
   Баташов, между прочим, три раза венчался при живой жене. Во второй раз сельский попик запаниковал было, но Андрей Родионович объяснил, что вполне может и запороть его, а так щедро отблагодарит. И вправду, отблагодарил. Своих «опричников», провинившихся «не по существу», Баташов вышвыривал в соседнюю деревню. Отсюда — Вышвырки. Кстати, характерно, что одна из частей Гуся-Железного именуется «Сибирью». Своих прежних жён Андрей Родионович, впрочем, никуда не высылал. Как и детей от первых браков. Они жили на другой половине дома, их было запрещено беспокоить, а тому, кто учинит им обиду, Баташов грозил личной расправой. Местные жители до сих пор считают Баташова колдуном. Дескать, он появлялся как из-под земли, что невозможно объяснить даже тем обстоятельством, что Гусь-Железный — полый. Когда Баташов умирал, у его постели собрались перепуганные домочадцы. На их вопрос, кому всё он оставляет, Андрей Родионович успел вымолвить только одно: «Тому, кто одолеет...» Это были его последние слова. Но что одолеет? Вот вопрос. Неужели заклятие, что лежит на Гусе-Железном? Или речь идёт всего лишь о семейном «выяснении отношений»? Похоронен Баташов в Гусе-Железном. Надгробие его представляет собой усечённую ступенчатую пирамиду со столпом наверху. К сожалению, я не удосужился тогда посчитать количество ступеней. Так что степень посвящения Баташова остаётся для нас теперь неизвестной.
   До сих пор, по преданию, из Гуся-Железного ведёт в Касимов подземный ход, по которому ещё в начале века на тройке (!) проезжала Баташиха (правнучка Андрея Родионовича). Однако где находятся подземные покои или где подземный ход — никто не знает. В Гусе было уже две экспедиции. И обе вернулись ни с чем. Тем не менее, местные жители утверждают, что почти весь Гусь-Железный — полый. И даже показывают загадочные входы в подземелья. Неоднократно мне доводилось слышать истории о проседающей почве, о том, как бульдозер провалился в полость и как его пришлось вытаскивать. Страшная, страшная тайна живёт в Гусе-Железном. Тайна с ледяными глазами.
   Гусь-Хрустальный сильно уступает своему южному соседу по насыщенности ужасом. Не даром же говорят про гусей: «Задний переднего перегнал!» Или: «Последний не отсталой». Впрочем, не стоит клеветать на старинный центр стекольной и хрустальной промышленности. Как и Гусь-Железный, Гусь-Хрустальный возник сравнительно поздно — в середине XVIII века по причине постройки хрустального завода. Связан с именем купцов Мальцовых. Вырабатывается в Гусе-Хрустальном и техническое стекло. Изделия заводов города из стекла и хрусталя экспортируются более чем в 20 стран мира. Имеется музей хрусталя, размещённый в бывшем храме св. Георгия, некогда обладавшем башней огромной высоты. (Любопытно, что центральный действующий храм города также, как и собор Гуся-Железного, посвящён Св. Троице.) В музее имеются оригинальные произведения жившего здесь Васнецова (например, «Страшный Суд») и замечательная смальта. Также есть урановый хрусталь, изготовление которого прекратили ещё в XIX веке, так как сообразили, что мастера, державшие мешочек с драгоценной рудой под своим стулом, слишком быстро умирают. Как заметил в одной из наших бесед Евгений Головин, не следует думать, что алхимики прежних веков не знали урана, просто для него использовалось другое название. Уран как металл радиоактивный оказывается теснейшим образом связанным с понятием трансмутации. Следует отметить, что метафорическое название «Золотое кольцо России» в определённый момент начинает обнаруживать свою буквальную, алхимическую суть.
   В итоге вся карта Междуречья Оки и Волги может быть прочитана как алхимическая книга, как абсолютный рецепт трансмутации. Так, например, находящиеся по дороге из Владимира в Гусь-Хрустальный Арсамаки (дословно: русоборцы) и Побойки означают ту же самую операцию, которую почтенный алхимик европейского Средневековья Николай Фламель иероглифически изобразил в виде евангельского избиения младенцев. Таких соответствий при желании можно было бы предоставить достаточно. Но не в количестве сила.
   В городе Гусь-Хрустальный, помимо прочего, проживает чрезвычайно интересный исследователь алхимии, переводчик Эжена Канселье, избравший для себя псевдоним: Веков К.А. Псевдоним этот топонимического характера. Дело в том, что почтенный мастер проводит летне-осенний сезон в Вековке, где работает сборщиком грибов, которые иногда продаёт на рынках Москвы, а чаще пользует на своей лесной грибоварне. Кстати, только под Гусём-Хрустальным встречаются боровики с золотыми шляпками.
   Стоило бы напоследок упомянуть и о так называемом Касимове-2. Это всё тот же регион. А важно тут то, что именно в этом городе действует завод цветных металлов. На сегодняшний день, насколько нам известно, это фактически единственный завод в России, выпускающий техническое золото и платину. Любопытно, что ещё недавно завершилось дело так называемых «касимовских алхимиков». Одного из работников завода обвиняют в том, что он «разбавлял» золото медью и, таким образом, откладывал чистое золото в тайник. Впоследствии золото шпуляли за пределы завода из рогаток и продавали. Думается, раскрытие этого дела в самом недалёком будущем наилучшим образом скажется на благосостоянии России, для которой подобная утечка была величайшим злом.
   Если вернуться к началу и перечесть сообщение гражданина Униговского, то многое в нём прояснится в свете сказанного. Мало того, что он без должного почтения приступил к святыне, он ещё и неправильно выбрал направление, чего ни при каких обстоятельствах в данном случае делать было нельзя. Могу поздравить его с тем, что он остался живым, но, боюсь, это не поможет. Путь от Гуся-Хрустального к Гусю-Железному по крайней мере символически соответствует плаванию ко внутреннему аду. Истинный же искатель должен знать, что доступ наверх совершается через низ и, счастливо пройдя против течения без руля и ветрил, он счастливо воскликнет Давидовым воскликновением: «что тебе, Иордане, яко возвратишеся вспять!»

P.S. От Оки ведёт этот водный путь к озеру в центре Гуся-Хрустального. Когда-то баташовские шлюзы заставляли широко растекаться Гусь и под Железным градом. Теперь вода оскудела. Русло стало местами прерывисто. В самом Гусе-Хрустальном — река перегорожена низкими мостиками, пущена через трубы, загнана под землю. Оттуда по сложной речной сети она уносится на север, чтобы впасть в Волгу под Каменкой. Представляю себе безумца, отправившегося из Москвы в полую воду на баркасе-полугусянке, гружёной красным вином и динамитом.